О ничтожности договора долевого строительства, заключенного в нарушение запрета судебного исполнителя

СООО «Лада–ОМС Инжениринг» являлось должником по ряду исполнительных производств в пользу ЗАО «Банк», находившихся на исполнении в ОПИ Московского района г. Минска и УПИ ГУЮ Мингорисполкома.

В ходе исполнительных производств принимались меры по обеспечению исполнения исполнительного документа, о чем были вынесены судебными исполнителями в 2016 и 2017 г. постановления и предписания. Кроме прочего, принятые меры включали запрет СООО «Лада–ОМС Инжениринг» заключать договоры долевого строительства на жилые и нежилые помещения и связанные с ними объекты недвижимости в жилом доме, реализовывать объекты недвижимого имущества, в том числе незавершенного строительства.

В период действия запрета СООО «Лада–ОМС Инжениринг» как застройщиком и ООО «ТримифИнжСтрой» как дольщиком был заключен договор создания объекта долевого строительства от 21.05.2018. Дополнительным соглашением к данному договору от 16.05.2019 в предмет договора включено еще одно изолированное помещение.

03.12.2020 на основании договоров об уступке права требования судебным исполнителем произведена замена взыскателя ЗАО «Банк» по 12–ти исполнительным производствам, по которым должником выступало СООО «Лада–Инжениринг», на нового взыскателя – ООО «Лаки Кэренси».

ООО «Лаки Кэренси» обратилось в суд с иском об установлении факта ничтожности дополнительного соглашения от 16.05.2019 на основании ст. 169 ГК как не соответствующего требования законодательства, поскольку оно заключено в период действия установленных органами принудительного исполнения запретов на совершение сделки, включая прямой запрет на заключение договора долевого строительства.

Решением экономического суда г. Минска (судья Д.В. Товкач), оставленным без изменения судами апелляционной (судьи Д.В. Язвинский, Н.Г. Мысливец, Н.Е. Орловская) и кассационной (судья–докладчик Т.А. Миколенко) инстанций, исковые требования удовлетворены.

Выводы судов

Дополнительное соглашение является ничтожным по ст. 169 ГК, поскольку оно не соответствует требованиям законодательства, заключено в нарушение Указа Президента от 29.11.2013 № 530 «О некоторых вопросах совершенствования организации исполнения судебных постановлений и иных исполнительных документов», Закона об исполнительном производстве, Инструкции по исполнительному производству в период действия прямого запрета судебного исполнителя на заключение договоров долевого строительства.

В силу п. 14 упомянутого Указа, ст. 9 Закона о судебных исполнителях, ст. 7, 60, 63 Закона об исполнительном производстве, п. 50, 51, 57 Инструкции по исполнительному производству в качестве меры по обеспечению исполнения исполнительного документа судебные исполнители имеют право запрещать должнику и иным лицам совершать определенные действия, препятствующие исполнению исполнительного документа, в отношении денежных средств и (или) иного имущества должника.

По данному делу постановления судебного исполнителя содержали ограничения по распоряжению имуществом должника, а также прямой запрет на заключение договоров долевого строительства в отношении помещений 214, 214а, 214б, которые были нарушены при заключении оспариваемого дополнительного соглашения.
То обстоятельство, что позднее принятыми постановлениями судебного исполнителя от 21.07.2020 все ранее наложенные ограничения были отменены, разрешена государственная регистрация создания изолированного помещения и возникновения на него права собственности ООО «ТримифИнжСтрой», не исключают ничтожности дополнительного соглашения, поскольку согласно п. 1 ст. 168 ГК недействительная сделка не влечет юридических последствий и недействительна с момента ее совершения. До заключения оспариваемого соглашения разрешения на его совершение от судебного исполнителя получено не было.

Независимо от последующих действий судебного исполнителя ввиду наличия запрета, действовавшего на момент заключения оспариваемого соглашения, последнее является ничтожным независимо от последующего разрешения судебного исполнителя произвести соответствующие регистрационные действия. Судебный исполнитель не может одобрить либо разрешить сделку, которая уже совершена в нарушение действовавшего запрета.
Регистрация оспариваемого соглашения комитетом строительства и инвестиций Мингорисполкома на результат рассмотрения спора не влияет, поскольку не нивелирует факт заключения сделки при наличии запрета судебного исполнителя.
Истец является надлежащим, поскольку он является кредитором СООО «Лада–ОМС Инжениринг» и взыскателем по ряду возбужденных в отношении последнего исполнительных производств, что свидетельствует о нарушении интересов истца ничтожной сделкой.

Оспариваемое дополнительное соглашение явилось основанием выбытия актива – изолированного помещения, что повлекло невозможность для истца получить удовлетворение своих требований в рамках исполнительных производств за счет данного имущества.

Заметки на полях

Судебная практика достаточно давно признает за судебными исполнителями полномочия запрещать в порядке обеспечительных мер совершение сделок, направленных на выбытие у должника имущества.

По настоящему делу судебным исполнителем был наложен запрет заключать договоры долевого строительства. Оспоренное дополнительное соглашение дефектовано судами, поскольку нарушало этот запрет.

При этом юридическим основанием ничтожности сделки является в таком случае именно ст. 169 ГК, а не ст. 170 ГК, поскольку ст. 170 ГК применяется, если при совершении сделки нарушен прямой запрет на ее совершение, установленный законодательством. [1] В данном же случае совершением сделки нарушен запрет, установленный судебным исполнителем.

Надлежащим истцом по делу об установлении факта ничтожности сделки в силу п. 2 ст. 167 ГК является любое заинтересованное лицо. Факт наличия у истца юридического интереса в дефектовании сделки является фактом в так называемой доктрине активной легитимации и входит в предмет доказывания по делу. Бремя доказывания этого факта возлагается на истца.

Наличие на момент совершения сделки у истца притязания в отношении ответчика или его актива предполагает наличие у истца интереса в дефектовании сделки, опосредующей отчуждение имущества.

По данному делу дополнительный интерес вопросу о надлежащем истце придают 2 обстоятельства:

Оспариваемая сделка была заключена ранее получения истцом в результате уступки требования и процессуального правопреемства статуса взыскателя в исполнительном производстве. Данное обстоятельство, как можно судить из судебных постановлений, не являлось предметом обсуждения в ходе рассмотрения дела, поскольку очевидно не нивелирует юридический интерес истца.
В качестве одного из доводов защиты ответчик пытался поставить на обсуждение суда вопрос о достаточности у ответчика и поручителей активов для удовлетворения денежных требований истца и без учета актива, выбывшего на основании оспариваемого дополнительного соглашения. Однако данное обстоятельство сочтено судами не имеющим значение.

Аналогично не сочтена значимым судами осведомленность истца о заключении спорного дополнительного соглашения в момент его заключения.

Судебные постановления по делу № 155ЭИП213520:

[1] Подробнее см.: Сысуев Т. Рассмотрение дел о ничтожности сделок по ст. 169 и 170 ГК // Юрист. – 2017. – № 8. – С. 79-85; или: https://jurist.by/zhurnal/statia/rassmotrenie-del-o-nichtozhnosti-sdelok-po-st-169-i-170-gk.

Все публикации